Легкий как воздух…

Записки афисионадо

Их лица имеют особый отпечаток, который носят лица тех людей, что очень долго, возможно всегда, существуют на грани с законом, не пересекая ее просто благодаря каким-то счастливым избавлениям, но будучи изначально честными людьми, кого жизнь принуждает к этому изнурительному лавированию.

За годы я видела много таких людей. Но эти… Вся грусть Албании льется из их красивых глаз потоком, а вид их крупных рук, испачканных краской на наемных работах, вызывает не любование, а жалость. Эти ребята держали у себя дома мой багаж, который я умудрилась оставить на хранение абсолютно малонадежным знакомым, запросто перекинувшим мою поклажу в эти более «стабильные», по их мнению, руки. Да к тому же, знакомые те были в процессе тяжелого бесконечного развода. С ежедневными перебежками между своими двумя домами, битьем посуды и душераздирающими сценами на испанском.

По прилету в Швейцарию я и не вспомнила про молчаливых арбайтеров. Зато вспомнила о них вскоре, разгуливая по берегу Женевского озера. Не в тему, как джазовый диссонанс, — в слаженном по канонам старинной гармонии сладкозвучном дивертисменте. Вспомнились как мысль, стимулирующая эти лирико-социологические рассуждения, не более… Да, природа распределяет общие космо-человеческие ресурсы таким образом: в одном месте — изящные люди с мягкими руками, которые с самого начала знают, что хотят от жизни, спокойно и уверенно ожидая этих даров, как само собой разумеющегося блюда с фруктами в сьюте отеля и швейцара, подпрыгивающего за подброшенными в воздух ключами от автомобиля. А в другом месте — потерянные, ненужные, сермяжные, живущие с несходящей маской жалких нахлебников этой жизни.

Но вот и другой тип, взгляните. Вы редко, но, возможно, все-таки встречались с ним. Его месторасположение непредсказуемо, потому, что он, как диковинная жемчужина, водится только в чистых водах, выбирая их интуитивно и, возможно, перманентно, натурально мигрируя. У нас этой породы мало, ведь это такой труд — сохранить здесь внутреннюю свободу и адекватность оценок, и редко кому удается (к слову, на Рублевке вы его тем более не найдете, там живут адепты обрыдлой за века модели общественных отношений). Не путайте высокий тип, о котором я веду речь, и с простыми выскочками. Выскочки — только надводные камешки в темных водах нашего бредового мироощущения, торчащие верхушки плотно грудящегося монолита, спрессованного из каких-то неясных мечтаний и страха.

Ядро этого айсберга — боязнь оказаться без авторитетов, как без ведущей руки и окрика взрослого, что у нас в культуре есть базовые элементы взросления. Результат — привычное состояние раба, озирающегося на мир из-под опущенной головы, забитой вечными поисками абсолютов и «хозяинов» для служения. В настоящих планетарных условиях, более-менее располагающих к таянию этого ужасного айсберга (не сочтите за черный каламбур с парниковым эффектом), скажем, если с сегодняшнего дня — то потребуется пара-тройка поколений, чтоб отпала привычка «вертикалить». Вертикалить все — отношения, чувства, поведенческие ритуалы, даже собственное мнение «подвертикаливать» под какую-либо шкалу. Чтобы появилась привычка жить с открытым взглядом, отвыкнув от детской ревности к тем, кого непедагогично нахваливали, сравнивая и переходя на личности, и не терять почвы под ногами от любого воздействия на точки страха.

Но именно упомянутые эксклюзивные персонажи последнего типа от природы или благо-приобретенно мудрые, чего с виду не скажешь, настолько невесомым, а то и несерьезным кажется их отношение к вещам. Они и способны на послание толчков прогресса, передачу обществу конкретной продуктивной мысли вместо навязываемого кем-либо бреда, без сомнений маскирующего непоэтичные цели. Они и сигары курят с естественной радостью. Не стараются уничтожить как можно скорее благородный дым судорожными геморроидальными глотками, набиваясь им, как пищевод гуся фуа-гра, будто присваивая себе и насилуя сигару, а смакуют, как причастие, отведывают с благоговением, как поданный дар, делят его со всеми, окуривают заплесневевшие мысли доброго, но болотистого общества, облагораживают им пространство.

Эти люди обладают развитыми рецепторами вкуса земного существования, они настолько нагло с жизнью на «ты», что запросто, ничтоже сумняшеся, даже по какому-то своему художественному выбору, оказываются одинаково легко то в лодке суматошных нелегальных эмигрантов, весело-остервенело гребущих с берега на берег, то на самой технически-оснащенной, легко и элегантно скользящей большой белой комфортабельной яхте.

Где бы ни были эти люди, им везде хорошо. Зависть таких не трогает. Старость не берет. Они веселятся, как мальчики, на ночных вечеринках, любопытствуют и активничают на семинарах, выбирают сногсшибательные наряды для своих жен неприлично моложе, не по причине «седины в бороду», делающей одержимых ею смешными и жалкими, а потому, что они воздушны, авантюристичны и забавны не по возрасту. Деньги на путешествия и раритетные автомобили они зарабатывают легко и незаметно, не похоже, что в поте лица. А возможно, они просто не жалуются? Не бегут жаловаться, когда получают неожиданно тяжелую пощечину, сбивающую с ног и рассыпающую все выстроенное годами. Не сходят с катушек от вседозволенности везунчика. Многих страшат такие друзья, вызывая какой-то детский испуг, как боятся дети более малые или более спокойные попасть под громкое верховодство бесшабашных заводил во дворе, которые неожиданно могут спровоцировать всех побежать прыгать с крыши сарая через забор, долбать по капсюлям от патронов или разжигать костер с помощью луп. Я знаю такого, как минимум одного.

Если вам когда-нибудь удастся посетить пик Килиманджаро, собрав здоровенную сумму денег на частный перелет, и вы увидите его уже стоящим там — не удивляйтесь. И он тоже не удивится. Он вообще ничему не удивляется, а только восхищается. Подышите вместе воздухом горных вершин. Увидите, как проясняется ваше сознание и отношение к миру.

© Виктория Радугина (Victoria Radugina),

специально для Сигарного портала

Оцените статью